В разговоре с Woman.ru адвокат ответил на самые частые вопросы к страшной теме последних дней.
Вот уже несколько дней пользователи Сети не могут отойти от шокирующего убийства шестилетнего мальчика в Балашихе, чью отрубленную голову обнаружили в рюкзаке в Гольяновском пруду, а тело — в квартире, где он жил с матерью. Она же его и убила.
Главный вопрос, который возник у многих после того, как выяснилось, что 31-летняя мать ребенка, Елена Ц., состояла на учете у психиатра с диагнозом «параноидная шизофрения», — почему у нее не забрали ребенка? Как объяснил адвокат Андрей Алешкин в разговоре с Woman.ru, опека осуществляет постоянный контроль только над теми семьями, где родители ограничены или полностью лишены дееспособности. Если же этого нет и семья не признана находящейся в социально опасном положении, механизмы профилактического наблюдения не срабатывают, что, по-видимому, и произошло в данной ситуации.
Юрист уверен, что в этом случае основной вопрос следует адресовать системе здравоохранения, которая не обеспечила должного контроля за пациенткой с серьезным психическим расстройством. Сейчас следствие уже возбудило дело о халатности в отношении сотрудников органов соцразвития, чтобы установить, почему психически неуравновешенную мать не лишили родительских прав.
Что касается принудительной психиатрической помощи, то адвокат подтвердил: в России она действительно существует, но применяется исключительно по решению суда.
«Нужно обратиться в суд и доказать, что человек нуждается в помощи (грозит безопасности других, своей жизни). И только если решение принято, то его отправляют на лечение. Обратиться в суд могут родные, участковый, если есть нарушение общественного порядка, врач. Но никто не может насильно отправить человека на лечение. Либо госпитализация с добровольным согласием пациента», — рассказал Андрей.
В случае с Еленой Ц., несмотря на ее диагноз и странное поведение, такие меры применены не были. Кроме того, она даже не прошла прописанное ей ранее лечение от наркозависимости.
Напомним, эта история началась в воскресное утро 16 ноября, когда рабочие, проводившие реконструкционные работы у Гольяновского пруда на востоке Москвы, обнаружили в воде фиолетовый рюкзак. Внутри находился пакет с головой светловолосого мальчика. Предварительная экспертиза установила, что ребенку было от 6 до 10 лет, а смерть наступила в результате асфиксии — на шее были обнаружены гематомы, указывающие на насильственное удушение.
В тот же день трагедия получила продолжение. Вечером в одной из квартир в подмосковной Балашихе следователи обнаружили обезглавленное тело шестилетнего мальчика. Оно лежало на балконе, а при осмотре помещения были изъяты два ножа, которые, возможно, использовались при расчленении.
Главной подозреваемой в убийстве стала 31-летняя мать ребенка — Елена Ц., уроженка Пензенской области. Именно она, по данным следствия, находилась в квартире вместе с сыном в момент убийства. Женщину задержали. Сначала она обвиняла некого сожителя, но позже написала явку с повинной, однако внятно объяснить мотивы своего поступка так и не смогла.
При задержании она, по некоторым данным, находилась в невменяемом состоянии, предположительно, под воздействием запрещенных веществ, и, что шокировало многих, больше беспокоилась о судьбе своих четырех кошек, нежели о погибшем сыне. Спустя сутки после задержания, 18 ноября, суд арестовал Елену Ц. на два месяца, отправив ее в СИЗО. Возбуждено уголовное дело по статье «Убийство малолетнего, находящегося в беспомощном состоянии» (п.«в» ч. 2 ст. 105 УК РФ).
Окружающие Елены максимально негативно отзываются о ней. Соседи не раз слышали из ее квартиры дикие крики и ругань, а некоторые видели, как она била ребенка на улице. Женщина перебивалась случайными заработками, работая курьером и продавцом, и имела долги по микрозаймам на сумму около 100 тысяч рублей.
Ее брак с отцом ребенка, ранее судимым за кражу и грабеж, распался в начале 2025 года. В семье двое детей: девятилетняя дочь, которая после развода осталась жить с отцом, и шестилетний сын. Мальчик родился с гидроцефалией, был инвалидом с детства, не мог самостоятельно ходить, передвигался в инвалидной коляске и, по некоторым данным, не разговаривал. Его беспомощное состояние делает преступление еще более чудовищным. Знакомая семьи вспоминала его как «ласкового мальчишку», который был сильно привязан к матери.
