Фильмы Владимира Меньшова в свое время стали сенсацией в мире советского кино. Будучи весьма дерзким режиссером, муж Веры Алентовой не боялся идти наперекор устоявшимся традициям, за что зрители его и полюбили. Правда, в Госкино выходки Меньшова, мягко говоря, не приветствовались.
Каждый фильм Владимира Валентиновича можно обсуждать часами и сложно сказать, какая именно лента пользуется большей любовью у зрителей. Каждая работа постановщика чем-то отличается, но одна все же может по праву стоять особняком. Речь идет о взявшей «Оскар» в номинации «лучший фильм на иностранном языке» картине «Москва слезам не верит». Кажется, что все смотревшие этот киношедевр люди могут пересказать его наизусть. И даже не знакомые с данной работой Меньшова люди хотя бы раз слышали ушедшие оттуда в народ цитаты. К примеру, гениальная фраза про «Не учи меня жить, лучше помоги материально».
Но при этом далеко не все знают, что длящийся два с половиной часа фильм «Москва слезам не верит» на самом деле должен был быть на почти 60 минут длиннее. Но ленту перед выпуском на экраны пришлось нещадно искромсать. Дело, как это часто происходило в СССР, было в цензуре.
Наиболее популярная вырезанная сцена, не вошедшая в финальный монтаж шедевра Меньшова, представляла собой более смелую игру актеров Веры Алентовой и Олега Табакова. В конечном варианте парочка любовников только начинают свои игрища, как вдруг в квартиру начинает звонить теща. А Меньшов хотел показать, как герои страстно набрасываются друг на друга, оставаясь практически без одежды.
«Мне очень жаль, что выразительную постельную сцену по решению худсовета вырезали из картины. Свидание Катерины с любовником мне хотелось сделать более плотским, чем сцена ее соблазнения, когда она была еще девочкой и не знала, что и как. Снимали, как Вера с Табаковым стояли друг перед другом и судорожно, быстро раздеваясь, бросались друг на друга. Она оставалась в комбинации, он — в трусах. Ничего крамольного не было, кроме страстного поцелуя и бурного раздевания… Но эта сцена вызвала бурю гнева у худсовета», — рассказывал как-то Табаков.
Между тем интимная сцена между Катериной и Рудиком тоже была сокращена. Если в ленте мы видим, как мужчина начинает приставать к героине Алентовой, а она слабо протестует, то в изначальном варианте предполагалось, что эта сцена будет более горячей и затянутой.
«Из Меньшова должен вырасти хороший мастер… Но с точки зрения художественного вкуса надо ему помочь отрешиться от некоторых вещей, которые уводят картину в сторону…» — негодовал тогдашний глава киностудии Николай Сизов.
Владимир Валентинович пытался биться за свое детище. Что-то ему удалось отстояться. К примеру, милую сцену влюбленных голубков Катерины и Гоши (Алексей Баталов) на тахте. А вот танец дочери главной героини в одних трусах тоже пришлось обрезать. Сам Меньшов так в итоге отзывался о проделанной работе:
«Понял, что попал в десятку, когда увидел километровые очереди в кинотеатры. Ну вот представьте себе Пушкинскую площадь в Москве, буквально битком набитую: очередь змеей извивалась. Ведь меня все уже убедили — коллеги и критики, что это недокино, что я снимаю какой-то позор. Это ведь было время культа личности Тарковского, и все, так сказать, «подтарковские» жили в понимании, что «Зеркало» — это кино, а «Москва слезам не верит» — какое-то недоразумение».
